Четыре самых страшных слова

Как-то на днях я решил уточнить одну популярную фразу, приписываемую Гилберту Честертону: «Перестав верить в Бога, человек не перестает верить вообще, а начинает верить во все, что угодно». Честертоноведы подсказали, что это не точное выражение, а пересказ слов отца Брауна в рассказе «Вещая собака». Прежде чем я их приведу здесь, скажу пару слов о сюжете для тех, кто не читал интереснейшие детективы Честертона. Отец Браун расследует убийство человека, которое для всех остальных окружено мистической завесой – во время убийства завыла собака, как будто почувствовав на расстоянии смерть своего хозяина. Как вы догадываетесь, на самом деле собака завыла по другой причине, вполне собачьей, а патер Браун сильно разочарованный суевериями окружавшей его интеллигентной публики, сказал:
«Вот оно, первое последствие неверия. Люди утратили здравый смысл и не видят мир таким, каков он есть. Теперь стоит сказать "О, это не так просто!" - и фантазия развертывается без предела, словно в страшном сне. Тут и собака что-то предвещает, и свинья приносит счастье, а кошка - беду, и жук - не просто жук, а скарабей. Словом, возродился весь зверинец древнего политеизма, - и пес Анубис, и зеленоглазая Пахт, и тельцы васанские. Так вы катитесь назад, к обожествлению животных, обращаясь к священным слонам, крокодилам и змеям, и все лишь потому, что вас пугает слово "человек". (пер. Е. Коротковой)
Существует еще один вариант перевода на русский: «Вы перестаете видеть вещи такими, какие они есть… Вы воскрешаете весь зверинец египетского и древнеиндусского многобожия: собаку Анубиса, и зеленоглазую Пашт, и священных быков Башана. Вы убегаете к богам-животным доисторических времен, вы ищете защиты у слонов, змей и крокодилов! И это все потому, что вы боитесь простого слова: Человек. (пер. В. Стенича)
Внимательный читатель спросит, а где же здесь говорится о том, что человек начинает верить во все что угодно, когда перестает верить в Бога? Вроде как что-то есть, но не вполне похоже. Наверное, опять религиозники переврали писателя, - вечно они вставляют своего Бога, куда ни попадя. Нет, причина в другом – русские переводы существенно искажают смысл.
Сравните это с тем, что написал Честертон на самом деле. «Первое последствие неверия в Бога заключается в том, что вы утрачиваете здравый смысл, и не можете видеть вещи такими, какие они есть» («It's the first effect of not believing in God that you lose your common sense, and can't see things as they are.») Замечаете, что один переводчик стыдливо опускает слова «неверие в Бога», а другой изменяет их на просто «неверие»? Но самое примечательное в этом отрывке – его окончание. Отец Браун говорит, что люди начинают верить во все, что угодно, но не потому что их пугает слово «человек», как предлагают нам переводчики. У Честертона другое: «Вас пугают четыре слова: Он был сотворен Человеком». («You are frightened of four words: `He was made Man.')
Эти четыре слова – цитата из проповеди Августина, в которой тот говорит о Христе: «Он так возлюбил нас, что ради нас Он был сотворен человеком». Не «человек» пугает людей, как пытаются убедить нас переводчики. Страшит «Человек» с большой буквы, Иисус Христос, самим своим существованием напоминающий людям, кто они, откуда пришли и куда идут. Хитрая уловка переводчиков – лишнее доказательство того, насколько прав великий британец. В четырех словах отца Брауна – самая страшная угроза, которая только может существовать для человека, решившего обойтись без Христа.
Объявить Иисуса из Назарета мифической личностью уже не позволяет историческая наука. Но и принять Его тем, кем Он является – Богом и Спасителем, гордость не позволяет. «Ведь я должен буду склониться перед Ним, как последний глупый христианин, как русский мужик какой-нибудь, бессмысленно бормотать: "Господи Сусе Христе, помилуй мя грешнаго", или как польская баба растянуться кжижем?»
Поэтому интеллигентной публике только и остается, что соревноваться в интеллектуализме с Дэном Брауном и Джеймсом Камероном. Она на ура принимает «Код да Винчи», «Евангелие от Иуды», «Последнее искушение», а теперь и очередную глупость в виде «Утраченной могилы Иисуса», потому что хотя бы на время это помогает ей убедить себя в том, что четыре слова - неправда. И за теорию эволюции продолжает хвататься, хотя признает, что дарвинизм устарел, но предпочитает придумывать новые теории, в том же духе. Потому что, за небольшим исключением, подавляющему большинству они помогают притупить, хотя бы на время, страх перед этими самыми страшными словами отца Брауна.

Петр Цюкало
«Русские дневники»

Четыре самых страшных словаПублицистика

Четыре самых страшных слова

Четыре самых страшных слова
Публицистика